Что тут понимать? Женя шла по улице и даже не сомневалась – завтра к сопернице придет Виталик, а она должна состряпать то, что повлияет на его половые возможности. Ситуация, однако...

Впервые в жизни ей захотелось прийти домой и выяснить отношения. С боем посуды, с разговором на повышенных тонах, с ультиматумом: «Или я, или она». Но врожденная тактичность не позволяла переступить черту, из-за которой выбраться очень сложно. Женя великолепно понимала, что если однажды сорваться, то во второй и в третий раз не остановишься, а потом и вовсе пойдет по накатанной. И к чему приведет?

Однажды учительница рисования, веселая, заводная, милейшая Ирина Петровна сделала шокирующее признание, и теперь Евгения училась на чужом горьком опыте.

Сейчас мало кто из молодых учителей не курит, и они, точно так же, как юные школьницы, прятались по углам, чтобы выкурить хотя бы одну сигаретку. В туалете дымить категорически запрещалось, но в тот день Ирина Петровна наплевала на все правила и дрожащей рукой нервно подносила сигарету к губам, быстро затягивалась, щурилась от едкого дыма и выпускала его в форточку. По щекам ее текли слезы. Все преподаватели разошлись по классам на уроки. У Жени, как и у Ирины Петровны, оказалось окно.

– У вас что-то произошло? Я могу помочь? – участливо спросила Евгения.

– Нет! – резко ответила учительница. Потом голос ее смягчился. – Извини, Женечка. Я сегодня... У меня... Даже не знаю... В общем...

– Не волнуйтесь. Хотите, принесу валерьянку? Или пойдемте в учительскую, – предложила девушка, – там никого нет.

– Спасибо. Ничего не надо. Мне нужно успокоиться, – отказалась Ирина Петровна и тихо добавила: – И выговориться...

Женя молчала. Самой предлагать свои уши как минимум некорректно. Если человек захочет, и сам расскажет. Если нет – значит, так тому и быть.

– Женечка, я бью своего мужа! – выдохнула Ирина Петровна. – Понимаете, я его бью! Осознаю – это ужасно, отвратительно, предосудительно, гадко, низко, но я ничего не могу с собой поделать.

Девушка разинула рот от удивления, но промолчала. Она не сплетница, и подробности ее не интересуют. Женя не станет никому рассказывать о том, что услышала от учительницы рисования, поэтому о нюансах спрашивать не станет. Она только удивленно смотрела на Ирину Петровну, а та продолжала:

– Вот и вы меня осуждаете.

– «Не судите, да не судимы будете», – процитировала отрывок из Библии Евгения. – Я не сужу вас. Наверное, у вас есть основания...

– Наверное, есть, – опустила голову учительница. – А с другой стороны, как бы ни поступал муж, это не дает мне права... В общем, послушайте. Впервые ударила его, когда он пришел домой в стельку пьяный. С работы ушел часов в восемь, сказал, что идет домой. Мобильный его отключился, проходили минуты, часы, а его не было. Я начала звонить в больницы. Подумала, что, может, попал под машину, может... В общем мне такие ужасы приходили в голову, я металась по квартире, выходила на балкон, бродила вокруг дома, постояла на остановке, но в этот час, ночью, никакой общественный транспорт уже не ходил. Лишь одинокие такси да страдающие бессонницей водители-частники.

Он пришел поздней ночью, еле стоял на ногах, и я, то ли от отчаяния, то ли... в общем, и сама не знаю, что на меня нашло, била его наотмашь по лицу и рыдала, видя, что муж даже не сопротивляется. Два дня он не ходил на работу. Я прикладывала примочки на синяки и царапины. Клялась, что такое больше никогда не повторится, но... это повторилось. Он опять загулял допоздна. Я корчилась от боли и рези в животе, умоляла его приехать, а он решил, что это очередная уловка с моей стороны. Выпила таблетки, и когда он вернулся под утро домой, снова его ударила.

Раньше мне казалось, что подобная реакция у меня только на пьяного, но сегодня он нахамил мне, и я снова подняла на него руку. Женя, мне страшно. А вдруг это болезнь? И потом... Пока муж терпит мои выходки, но наступит время, и он тоже сорвется. Мы же поубиваем друг друга! Что делать?

– Неужели нельзя никак себя контролировать? – удивилась Евгения.

– Поверьте, невозможно. Вроде и говоришь себе, что это отвратительно, а возникает непредвиденная ситуация, разум моментально улетучивается, и я снова распускаю руки. Если бы вы знали, в каком шоке и ужасе пребываю от того, что действительно не могу остановиться. Женечка, никогда, слышите, никогда не позволяйте себе некрасивые слова, прозвища, нецензурную брань. Это прилипает, словно жевательная резинка к волосам, отодрать можно, только отрезав клок волос, иначе – никак!

Женя решила учиться на чужих ошибках, и с тех пор, когда у нее возникало желание сказать крепкое словцо, непременно всплывало в памяти смятенное лицо Ирины Петровны и... обидное слово моментально испарялось.

Нет, она не станет выяснять отношений. Женя узнает все другим путем...

Глава 11

В постели с лжецом

– Хочешь убедиться окончательно? – спросила Тома, нервно шагая по комнате.

– Том, не мельтеши, – попросила Евгения. – Сядь, прошу тебя. – Потом, подумав над вопросом подруги, ответила: – Конечно, хочу. А ты разве не хотела бы? Понимаешь, мне нужно знать, на какой стадии их отношения. Уж если убеждаться, то до конца, чтобы не оставалось ни капли сомнения.

– Знаешь, Женька, по-моему, ты мазохистка. Ну на фига тебе это надо? Что изменится?

– Не знаю... Неважно... Понимаешь, я все еще... – Женя запнулась, но твердо закончила: – Верю, что Виталик не испытывает к ней никаких чувств.

– Ты серьезно? Но если он не ее бывший муж и не отец их совместного ребенка, то кто? – Тамара в упор уставилась на Женю. – У меня только один вариант. Ужин при свечах с деловым партнером не устраивают, значит...

– И все-таки имею я право убедиться? Я хотела бы послушать, о чем они будут говорить.

– Не понимаю! Объясни мне, бестолковой! – театрально воздев руки вверх, Тома махала ими перед Жениным носом. – Ну на хрена тебе душу лишний раз теребить??

– Интересно, как можно их беседу подслушать? – как будто не замечая возгласов подруги, пробормотала себе под нос Евгения.

– А?.. Что? – очнулась Тамара. – Элементарно. С помощью диктофона. Моя подруга так нянь своих проверяла. Троих сменила, пока порядочную женщину нашла.

– Расскажи! – оживилась Евгения, и в ее глазах зажглись яркие огоньки.

– Способ простой и удобный. Она купила диктофон, который включался от звука голоса, и когда уходила на работу, оставляла его в незаметном для няни месте. А вечером прослушивала запись...

– И...

– Одна няня ребенка била, вторая все дни смотрела телевизор, третья ругалась на девочку матом и показывала ей порнографические журналы. Ребенку! Представляешь? Сама понимаешь, чем для них все закончилось.

– Но у меня нет диктофона, – расстроенно развела руками Евгения.

– Зато у твоей лучшей подруги есть, – радостно сообщила Тамара и вытащила из сумочки компактный диктофончик. – Иногда собеседования на него записываю, для большего удобства. Я сейчас покажу, как им пользоваться, а ты уж придумаешь, куда его можно спрятать.

Женя придумала. Она приклеила диктофон скотчем к журнальному столику, на котором будет стоять угощение, а в кожаных креслах вокруг него расположатся Снежанна и гость.

Легко сказать – приклеила. Как только девушка на цыпочках посеменила на кухню, скотч, издав смачный шуршащий звук, отлепился, и диктофон шмякнулся на пол. Евгения тут же кинулась к нему. Она практически вся подлезла под столик – неудобно, маловато места, тогда легла на спину и снова повторила процедуру.

Хлопнула входная дверь, хозяйка вернулась из солярия. Женя занервничала. Пальцы затряслись, новая лента скотча никак не хотела отлипать от рулона... наконец-то! Но теперь липкая лента пристала к рукам. Сердце громыхало и чуть ли не разрывало грудную клетку. Девушка глубоко вдохнула и предприняла последнюю попытку.